Позиция Китая по тайваньскому вопросу заключается в том, что «Тайвань является частью священной территории Китайской Народной Республики» [2], и КНР выступает единственным законным представителем всего китайского народа. Несмотря на нынешнее размежевание, ставшее следствием гражданской войны в Китае, по итогам которой в 1949 г. Коммунистическая партия Китая объявила о провозглашении Китайской Народной Республики, а гоминьдановское правительство Чан Кайши было вынуждено отступить на остров Тайвань, материковый Китай и Тайвань «относятся к одному Китаю и являются двумя неразделимыми частями единого целого» [3]. Согласно действующей Конституции КНР, «завершение великого дела воссоединения Родины — священный долг всего китайского народа, в том числе и наших соотечественников на Тайване» [4]. Позиция КНР по вопросу недопущения сепаратизма была раскрыта в принятом Всекитайским собранием народных представителей (ВСНП) 14 марта 2005 г. законе «О противодействии расколу страны»: с одной стороны, документ призывал к более широкому спектру обменов и к достижению «мирного объединения посредством консультаций и переговоров», подчеркивая недопущение вмешательства сил извне в этот процесс, являющийся внутренним делом Китая, а с другой стороны, устанавливал три случая, когда КНР имеет право прибегнуть к «немирным средствам и другим необходимым мерам для защиты суверенитета и территориальной целостности Китая» (ст. 8). Эти случаи включают ситуацию, когда сепаратистским силам удастся добиться фактического отторжения острова от Китая, или возникнет угроза такого отторжения, или все возможности мирного воссоединения будут полностью исчерпаны [5]. Таким образом, подчеркивая приоритетность мирного пути к достижению воссоединения, этот документ легитимизировал право КНР на применение силы в данном вопросе.

Исходя из указанных выше документов, КНР заявляет о том, что курс, проводимый Соединенными Штатами в отношении Тайваня со времен гражданской войны в Китае до настоящего времени, включающий поддержку тайваньских властей и продажу оружия Тайваню, является непосредственным вмешательством во внутренние дела Китая и неуважением коренных интересов страны [6]. В качестве основополагающих документов, зафиксировавших руководящие принципы для решения тайваньского вопроса в отношениях между КНР и США, Китай признает Шанхайское коммюнике от 28 февраля 1972 года, Коммюнике об установлении дипломатических отношений между КНР и США от 16 декабря 1978 года и Китайско-американское совместное коммюнике от 17 августа 1982 года. Так, в Шанхайском коммюнике было закреплено, что США осознают, «что все китайцы по обе стороны Тайваньского пролива признают, что существует только один Китай и что Тайвань — часть Китая. Правительство Соединенных Штатов не ставит эту позицию под сомнение» [7]. В Совместном коммюнике об установлении дипломатических отношений 1978 г. стороны заявили об установлении дипломатических отношений с 1 января 1979 г. на основе признания Соединенными Штатами «правительства Китайской Народной Республики в качестве единственного законного правительства Китая» и признания позиции Китая, что «существует лишь один Китай, и Тайвань — это часть Китая» [8]. Данное коммюнике подразумевало прекращение дипломатических отношений США с Тайванем (с оговоркой, что «народ Соединенных Штатов будет поддерживать культурные, торговые и другие неофициальные связи с народом Тайваня») и завершение действия между США и Тайванем «Договора совместной обороны» 1954 г., в соответствии с которым Америка выступала гарантом безопасности острова. Принятие третьего основополагающего для архитектуры китайско-американских отношений документа было продиктовано желанием урегулировать противоречия между двумя сторонами, которые ранее были «отложены в сторону» при заключении соглашения об установлении дипломатических отношений — главным образом это касалось вопроса американских продаж оружия Тайваню [9]. В этом коммюнике правительство США заявило, что «оно не стремится проводить политику долгосрочных продаж оружия Тайваню, что его продажи оружия Тайваню не будут превышать как в качественном, так и в количественном отношении уровень поставок последних лет за период после установления дипломатических отношений между Соединенными Штатами и Китаем и что оно намерено постепенно сокращать свои продажи оружия Тайваню вплоть до окончательного разрешения вопроса через какой-то период времени» [10].

Со своей стороны Соединенные Штаты, также ссылаясь на эти три коммюнике в качестве основополагающих документов по урегулированию тайваньского вопроса, добавляют к ним четвертый — Закон об отношениях с Тайванем, который был принят Конгрессом США в апреле 1979 г. для того, чтобы гарантировать сохранение надежных отношений с Тайванем в сфере безопасности, экономики, культуры, несмотря на разрыв с ним дипломатических отношений. В документе подтверждается, что поскольку поддержание мира и стабильности в западной части Тихого океана лежит в сфере интересов США, любые попытки «определить будущее [Тайваня] какими бы то ни было средствами кроме мирных» будут рассматриваться в качестве «угрозы миру и безопасности в западной части Тихого океана и вызовут глубокую обеспокоенность Соединенных Штатов». Закон призывает США поддерживать «способность оказать сопротивление какому бы то ни было использованию силы или других форм принуждения, которые поставили бы под угрозу безопасность, или социальную, или экономическую систему народа Тайваня» и «предоставлять Тайваню оружие оборонительного характера» [11]. Для того, чтобы реализовать возможность для оказания отпора попыткам использовать силу в отношении Тайваня, закон предписывает президенту США проинформировать Конгресс о существовании «какой бы то ни было угрозы безопасности, или общественной, или экономической системе народа Тайваня и возникающей из этого… угрозы интересам Соединенных Штатов» и совместно определить «в соответствии с конституционными процедурами… [ответное] действие Соединенных Штатов» [12].

Более того, кроме данного документа в качестве «краеугольного камня» своей политики в отношении Тайваня США указывают так называемые шесть гарантий президента Р. Рейгана. Эти гарантии были переданы в устной форме Цзян Цзинго главой Американского института на Тайване [13] Джеймсом Лилли в то время, как переговоры США с КНР относительно третьего коммюнике подходили к концу, вызывая все большее беспокойство в Тайбэе. Данные «шесть гарантий» предполагали, что США не устанавливают дату прекращения продажи оружия Тайваню; не проводят предварительные консультации с КНР в отношении продажи оружия Тайваню; не будут играть роль посредника между КНР и Тайванем; не будут пересматривать Закон об отношениях с Тайванем; не изменят свою позицию в отношении суверенитета над Тайванем; а также не будут оказывать давление на Тайвань по вступлению в переговоры с КНР [14].

Заложенный таким образом политический фундамент китайско-американских отношений по тайваньскому вопросу оказался хрупким и противоречим. Во-первых, его слабость заключается в неоднозначном характере нормоустанавливающих текстов трех совместных китайско-американских коммюнике, что создало основу для существующих сегодня разночтений и сохранения коренных противоречий между США и КНР по этой проблеме. Так, во всех трех коммюнике Америка придерживалась стратегии неопределенности, не конкретизируя собственную позицию по вопросу о суверенитете Тайваня. Не было определенности и в вопросе о продажах оружия: в коммюнике 1982 г. отсутствовали пояснения, что именно подразумевается под понятием «постепенного» сокращения продаж оружия Тайваню, какой уровень продаж будет браться за ориентир для последующего сокращения, не было трактовки понятия «долгосрочные» в отказе США от проведения «политики долгосрочных продаж оружия». Эти неясности и отсутствие определенной даты завершения продаж привели к разночтениям. Тогда как Китай считает, что достигнутая договоренность подразумевает уменьшение и завершение американских продаж оружия через определенное время без каких-либо дополнительных условий и что текущие продажи нарушают обязательство Вашингтона уважать суверенитет Китая, в трактовке Соединенных Штатов это коммюнике закрепляет приверженность Пекина мирному разрешению конфликта между материком и Тайванем, а не обязательство того, что американские продажи оружия закончатся к какой-то определенной дате.

Во-вторых, Пекин рассматривает Закон об отношениях с Тайванем 1979 г. как несовместимый с тремя упомянутыми коммюнике. Позиция Соединенных Штатов состоит в том, что поскольку Закон об отношениях с Тайванем принят Конгрессом США, он не только совместим с этими коммюнике, но и превосходит их по важности. Таким образом, установив дипломатические отношения с КНР и исключив Китайскую Республику из категории суверенных государств, Вашингтон фактически сохранил право обращаться к «народу» Тайваня как международному актору в рамках внутреннего законодательства. Соединенные Штаты не только настаивают, чтобы две стороны разрешили межбереговые противоречия мирно, но посредством этого документа законодательно закрепили возможность американского вмешательства в этот процесс, если действия материка будут идти вразрез с этим предпочтением.

Фактором, еще более усложнившим взаимодействие в формате КНР—США—Тайвань, стали активизировавшиеся с 1990-х годов процессы демократизации на Тайване, предоставившие возможность участия в политической жизни самым широким слоям тайваньского общества. На политической арене Китайской Республики возникли новые силы, отстаивающие идею существования Тайваня как отдельной, независимой страны со своей самобытной историей и национальной идентичностью. Одной из них стала созданная в 1986 г. Демократическая прогрессивная партия (ДПП). «Резолюция о будущем Тайваня», принятая ДПП на национальном партийном съезде в 1999 г., изложила позицию партии по поводу статуса Тайваня и обозначила цели ее деятельности следующим образом: «Тайвань — суверенная и независимая страна… Тайвань, хотя и именуемый Китайской Республикой в соответствии с действующей Конституцией, не попадает под юрисдикцию Китайской Народной Республики» [15]. Эта партийная платформа, утверждающая, что де-факто остров уже является независимым, разрушила основу, исходя из которой континентальный Китай мог бы поддерживать отношения с этой организацией. Таким политическим фундаментом на сегодняшний день Пекин считает, во-первых, признание тайваньской стороной так называемого консенсуса 1992 года, во-вторых, отказ от проявлений сепаратизма и продвижения идеи «независимости Тайваня». «Консенсус 1992 года» — это договоренность, достигнутая в результате консультаций по деловым вопросам межбереговых отношений в ноябре 1992 г. двумя негосударственными организациями — Ассоциацией по развитию связей между обоими берегами Тайваньского пролива (со стороны материка) и Фондом обменов через Тайваньский пролив (со стороны Тайваня). Тогда обе стороны пришли к согласию о необходимости соблюдения принципа «одного Китая», решив интерпретировать его каждая по-своему. Значимость «консенсуса 1992 года» для отношений материка и Тайваня была подчеркнута Си Цзиньпином на встрече с почетным председателем Гоминьдана Китая Лянь Чжанем: «Это как якорь, на котором держатся межбереговые отношения… При разрушении этой основы межбереговые отношения снова вернутся на старый путь тревожности и потрясений» [16]. Таким образом, если Гоминьдан, хотя и не признает легитимный статус правительства КНР как представителя всего Китая, соглашается с принципом «одного Китая» и придерживается «консенсуса 1992 года», то ДПП отказывается принять как принцип «одного Китая», так и «консенсус 1992 года» в какой бы то ни было форме.

Ярким примером того, как может обостриться ситуация вокруг Тайваня, стал период пребывания у власти тайваньского президента, представителя ДПП Чэнь Шуйбяня. Рискованные политические шаги этого деятеля, такие, как продвижение идеи принятия новой конституции, аннулирование Совета национального объединения и Программы национального объединения в начале 2006 г., подача заявки на членство в ООН под официальным наименованием «Тайвань», а также провокационная риторика с отсылками к тому, что Тайвань является независимым от КНР государством, нарушали сложившийся статус-кво в Тайваньском проливе, что было неприемлемо для КНР и США. В стремлении избежать возникновения кризиса между двумя сторонами пролива, который мог бы вылиться в китайско-американский конфликт, оба государства стали проводить отчасти параллельный политический курс, направленный на сдерживание администрации Чэнь Шуйбяня: с принятием закона «О противодействии расколу страны» Китай четко обозначил линию, за которую Тайваню не следовало переходить, а США подвергли публичной критике действия Чэнь Шуйбяня и упрекнули тайваньскую сторону в готовности «игнорировать интересы безопасности своего самого верного друга», США, и «поставить под угрозу интересы безопасности народа Тайваня ради краткосрочной политической выгоды» [17]. Более того, позиция США трансформировалась от отказа как-либо обозначить статус Тайваня к признанию того, что на данный момент он не является государством [18].

Победа на президентских выборах 2008 г. кандидата от партии Гоминьдан Ма Инцзю ознаменовала переход взаимодействия Пекина и Вашингтона по поводу тайваньского вопроса на новый этап.

Уже во время своей предвыборной кампании Ма Инцзю обозначил, что его политический курс будет направлен на улучшение отношений с материком, выдвинув следующий принцип: «нет объединению, нет независимости, нет использованию силы» [19]. В своей инаугурационной речи он заявил о приверженности поддержанию статус-кво в Тайваньском проливе на основе Конституции Китайской Республики и подтвердил готовность запустить переговорный процесс с материком на базе «консенсуса 1992 года» [20]. И действительно, с первых месяцев вступления Ма Инцзю в должность между двумя берегами пролива развернулось активное сотрудничество. Были возобновлены официальные встречи между Фондом обменов через Тайваньский пролив и Ассоциацией по развитию связей между берегами пролива, приостановленные с 1999 г. Последовало бурное развитие экономического сотрудничества: уже к июлю 2008 г. были запущены прямые чартерные рейсы по выходным, и группам китайских туристов было разрешено посещать Тайвань [21]. К ноябрю того же года было достигнуто соглашение относительно запуска прямого авиасообщения, включая рейсы по будням, прямые грузоперевозки, прямое почтовое сообщение и создание площадки для обсуждения вопросов безопасности пищевых продуктов [22]. Важнейшим событием для двух сторон стало заключение в июне 2010 г. Рамочного соглашения об экономическом сотрудничестве (РСЭС) между берегами Тайваньского пролива, которое должно было создать базис для будущей экономической либерализации, предполагавшей устранение торговых барьеров в соответствии с нормами ВТО и подразумевавшей переговоры по заключению соглашения о свободной торговле. Более того, с молчаливого согласия Китая благодаря «гибкой дипломатии» Ма Инцзю, решившего не добиваться вступления в ООН и избежать провоцирования материка стремлением к членству в организациях, требующих государственного статуса, Тайвань получил в 2009 г. статус наблюдателя в Всемирной организации здравоохранения под названием «китайский Тайбэй». Осенью 2013 г. Тайвань присутствовал в качестве «гостя» на ежегодной сессии Организации международной гражданской

Развивавшееся сотрудничество позволило совершить настоящий прорыв в политических уровнях, на которых велись консультации между КНР и Тайванем. После подписания Рамочного соглашения об экономическом сотрудничестве в 2010 г. переговоры перешли с уровня неправительственных организаций на уровень чиновников в ранге заместителей министров с обеих сторон. Знаменательным событием стал обмен визитами глав тайваньского Совета по делам материкового Китая Ван Юйци и Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня Чжан Чжицзюня в 2014 г., в ходе которых были установлены механизмы нормализации каналов связи между соответствующими ведомствами [24]. А 7 ноября 2015 г. состоялась первая с 1949 г. историческая встреча лидеров обеих сторон Тайваньского пролива: председателя КНР Си Цзиньпина и президента Китайской Республики Ма Инцзю.

Таким образом, в общей картине развития межбереговых отношений в период с 2008 по 2016 г. преобладала положительная динамика. На фоне заявлений президента Ма Инцзю о стремлении наладить отношения с Китаем и бурной активизации сотрудничества между берегами Тайваньского пролива риск развязывания вооруженного конфликта уменьшался и, следовательно, исчезала видимая необходимость сохранения постоянной вовлеченности Америки в дела этого района. Поэтому в американских политических и научных кругах возникли широкие дискуссии по поводу того, какую роль будет играть Тайвань в политике новой американской администрации президента Б. Обамы с учетом изменившейся атмосферы в межбереговых связях и растущей значимости китайско-американского сотрудничества.

В основном дебаты велись между приверженцами двух точек зрения: сторонниками сохранения Тайваня в качестве важного элемента американской стратегии в Восточной Азии и сторонниками «отказа» от Тайваня. Представителями с той и другой стороны являлись известные американские политические деятели, отставные генералы, бывшие дипломаты, эксперты-китаисты и специалисты по международной безопасности.

Среди сторонников «отказа от Тайваня» можно выделить бывшего заместителя председателя американского Объединенного комитета начальников штабов адмирала Уильяма «Билла» Оуэнса [25], бывшего советника президента США по национальной безопасности Збигнева Бжезинского [26], профессора Портлендского государственного университета Брюса Джилли [27], профессора политологии и международных отношений Университета Джорджа Вашингтона Чарльза Глейзера [28], американского дипломата Чарльза Фримана [29], профессора политологии Чикагского университета Джона Миршаймера [30], старшего научного сотрудника института Катона Теда Галена Карпентера [31], редактора журнала Foreign Policy Дэвида Роткопфа [32] и ряд других экспертов.

Логика сторонников «отказа» от Тайваня заключается в том, что баланс сил между КНР и США все больше смещается в сторону Китая, увеличивающего свою военную и экономическую мощь. После того, как Гоминьдан вернулся к власти и администрация Ма Инцзю продемонстрировала готовность начать переговорный процесс с континентальным Китаем, Соединенные Штаты должны сократить или скорректировать свои обязательства перед Тайванем в сфере безопасности. Поскольку остров входит в число «коренных интересов» Китая, то, во-первых, тайваньский вопрос является наиболее вероятным источником «возгорания» китайско-американского военного конфликта, а во-вторых, он накладывает ограничения на осуществление всестороннего сотрудничества и укрепление стратегического взаимодоверия между Китаем и США. Эксперты подчеркивали, что время в тайваньском вопросе играет на руку Китаю, ведя к объединению на условиях материка, а возможные издержки и риски конфликта в Тайваньском проливе для США растут: из-за развития военных технологий и наращивания военной мощи Китая Тайвань уже не является стратегически выгодным объектом для ведения боевых действий, так как находится в зоне досягаемости для ударов ракетных комплексов КНР [33]. Как выразился Дэвид Роткопф, редактор журнала Foreign Policy, остров является просто одной из «рудиментарных позиций, которые мы [Соединенные Штаты] больше не можем позволять себе поддерживать». Он утверждал, что на самом деле Америка вступила в свою так называемую эпоху пределов, когда ее вовлеченность в дела каких-либо регионов должна обусловливаться наличием жизненно важных интересов. Тайвань же таковым не является. «Он предлагает нам очень мало истинных стратегических преимуществ… и, конечно, не стоит того, чтобы ввязываться из-за него в войну, независимо от того, что говорили США в течение многих десятилетий» [34]. Сторонники данной точки зрения высказывали предложения по внесению изменений или отмене Соединенными Штатами Закона об отношениях с Тайванем, если Китай в качестве предпосылки возьмет обязательство не размещать в материковой части ракеты, направленные на Тайвань. Таким образом Китай и США могут не только избежать развязывания конфликта, но и устранить препятствие для развития двусторонних отношений, укрепить двустороннее сотрудничество в решении крупных региональных и глобальных проблем, например, по ядерной проблеме Корейского полуострова, изменению климата, финансовой стабильности, ядерному нераспространению и т.д. Бывший сотрудник Гарвардского университета Пол Кэйн в своей статье «Чтобы спасти нашу экономику, избавьтесь от Тайваня» предложил несколько иной план: Соединенные Штаты могут отказаться от Тайваня, прекратить оказание ему военной помощи, продажу оружия, отменить Закон об отношениях с Тайванем в обмен на списание 1,14 триллионов долл. долга США со стороны КНР. Свое предложение эксперт объяснил тем, что, с его точки зрения, государственный долг является самой большой угрозой безопасности для Америки, а тайваньский вопрос — просто наследие холодной войны. Соединенные Штаты не имеют стратегических интересов на Тайване, постепенная интеграция Тайваня с материком представляется неизбежной, поэтому в этих условиях отказ от Тайваня позволит избежать риска военного конфликта между США и КНР, поспособствует мирному подъему Китая и развитию китайско-американского сотрудничества, подчеркивал Пол Кэйн [35].

Американский эксперт Брюс Джилли утверждал, что после прихода к власти президента Ма Инцзю и быстрого развития межбереговых отношений стала возможна «финляндизация» Тайваня [36]. Такой сценарий подразумевает превращение Тайваня в нейтральную силу, а не стратегического союзника США, что успокоило бы опасения Пекина по поводу того, что остров станет препятствием для военных и коммерческих амбиций Китая в регионе. Джилли считает, что «финляндизированный» Тайвань, идущий на некоторые уступки Пекину, мог бы способствовать улучшению ситуации в области демократии и прав человека в самом Китае. В результате «финляндизация» устранит дилемму безопасности из китайско-американских отношений и увеличит шансы на мирный подъем Китая [37].

К сторонникам сохранения американской позиции и действующих обязательств по отношению к Тайваню можно отнести профессора кафедры стратегии в Военно-морском колледже США Джеймса Холмса, его коллегу Тоши Йошихару [38], старшего научного сотрудника Американского института предпринимательства Даниэля Блюменталя [39] и Майкла Маззу [40], бывшего заместителя помощника секретаря Государственного департамента США, директора научно-исследовательского института «Проект 2049» Рэндалла Шрайвера [41], профессора Джорджтаунского университета Нэнси Такер и старшего научного сотрудника Центра стратегических и международных исследований Бонни С. Глейзер [42], профессора колледжа Дэвидсона Шелли Ригер [43], вице-президента Фонда Карнеги «За международный мир» Дугласа Паала [44], директора Центра исследований Восточной Азии Брукингского института Ричарда Буша [45] и ряд других экспертов.

Эта группа исследователей подчеркивает, что «сохранение» Тайваня соответствует стратегическим интересам Соединенных Штатов. Во-первых, отмечается важная роль Тайваня как естественного препятствия для проецирования Китаем военной мощи в западную часть Тихого океана [46]. Исследователи ставят под сомнение вывод сторонников «отказа от Тайваня», что решение тайваньского вопроса в пользу КНР разрешит большинство противоречий между США и Китаем и поспособствует развитию сотрудничества между ними. Напротив, подчеркивают они, разногласия между двумя державами носят структурный характер и во многом являются противоречиями, которые обычно появляются между существующим гегемоном и восходящей великой державой. Поэтому отказ Америки от Тайваня поколеблет уверенность союзников США, особенно Японии и Южной Кореи, в данных им обязательствах и ослабит систему альянсов Америки. Он может иметь не стабилизирующий эффект, а наоборот, подтолкнет Пекин к принятию дальнейших, более агрессивных шагов. Таким образом, если Америка откажется от Тайваня, то безопасность США и их восточноазиатских союзников будет находиться под угрозой [47]. По логике экспертов, присоединение Тайваня будет знаменовать прорыв Китая через «первую цепь островов», приобретение военно-морским флотом и военно-воздушными силами КНР крайне выгодной стратегической позиции для проекции своей мощи в Восточно-Китайское, Южно-Китайское моря и далее, что бросит, в итоге, вызов контролю США над Тихим океаном [48]. Сторонники этой точки зрения также подчеркивают, что Тайвань следует поддерживать в качестве образца свободы, демократии и рыночной экономики в регионе. Демократический Тайвань представляет успешное воплощение этих американских ценностей и может сыграть свою роль в их продвижении и в материковой части Китая [49].

Кроме того, эти исследователи считают, что, хотя приход Ма Инцзю к власти и был отмечен улучшением межбереговых отношений, сторонники «отказа» от Тайваня переоценили значение этой «оттепели». Нормализация межбереговых отношений в сфере экономики и их начавшаяся институционализация не распространились на сферы политики и безопасности. А поэтому перспективы взаимодействия сторон отнюдь не безоблачны, и в будущем их отношения может ждать стагнация [50].

Следует отметить, что в этой группе сторонников дальнейшей поддержки Тайваня выделяются две ключевые позиции. Так, например, Ричард Буш, Дуглас Паал, Бонни Глейзер поддерживают сохранение американского курса в его нынешнем виде, то есть всех действующих американских обязательств по отношению к Тайваню, но они не рекомендуют продолжать качественно укреплять отношения между США и Тайванем, особенно в военной сфере. Такие эксперты, как Джеймс Холмс, Тоши Йошихара, Дэн Блюменталь, выступают не только за сохранение текущей политики в отношении Тайваня, а продвигают идею дальнейшего укрепления американо-тайваньского военного сотрудничества и более активного использования «тайваньской карты» в рамках стратегии «возвращения США в Азию».

Китайскими исследователями был проведен тщательный анализ развернувшихся в США внутренних дебатов [51]. Эксперты пришли к выводу, что главной причиной подъема дискуссий о пересмотре американской политики по отношению к Тайваню стало относительное изменение в соотношении китайской и американской мощи после финансового кризиса 2008 г. Ослабление США и увеличивающаяся взаимозависимость двух держав не замедлили сказаться на их отношениях, заставив американских деятелей задуматься о пересмотре политического курса в отношении Китая и тайваньского вопроса [52]. Однако, несмотря на позитивный настрой, реализация Соединенными Штатами стратегии «возвращения в Азию» и последовавшая после некоторого перерыва продажа оружия Тайваню в 2010 г. заставили большинство китайских исследователей занять гораздо более реалистичную позицию. Так, отзываясь по поводу американских мнений об «отказе» от Тайваня, исследователи стали заявлять, что китайская сторона не должна «вводить себя в заблуждение» идеями, не являющимися американским политическим «мейнстримом», а вместо этого следует ориентироваться на официальную американскую линию — Конгресс США и дипломатические чиновники неоднократно подтверждали, что Америка не собирается отказываться от своих гарантий Тайваню [53]. Как утверждает китайский исследователь Чжу Чжунбо, реализация Америкой стратегии «возвращения в Азию» обусловлена целью поддержания ее глобальной гегемонии, и элементом этой стратегии является сдерживание Китая. Поэтому, рассматривая тайваньский вопрос с точки зрения своих основных стратегических интересов, Америка сохранит приверженность Закону об отношениях с Тайванем и «шести гарантиям». Эксперт делает вывод, что в перспективе отказ США от своего влияния на Тайвань маловероятен и будущая политика США в отношении Тайваня сохранит свой общий курс с учетом каких-либо небольших корректировок [54].

Практическая реализация американского курса в последние годы, в целом, подтвердила эти заключения. Америка продолжила оказывать поддержку Тайваню. Так, еще в ходе своего первого государственного визита в КНР в ноябре 2009 г. президент Б. Обама публично подтвердил сохранение приверженности США Закону об отношениях с Тайванем. Общая политика американского правительства оказалась направлена на поддержание статус-кво в тайваньском вопросе, а не его изменение. Поэтому Америка предпочла избегать резких движений в отношении острова, реализуя аспекты своей стратегии «возвращения в Азию» через своих основных союзников, которые в Северо-Восточной Азии представлены Японией и Южной Кореей. По мнению исследователей Китайского института международных проблем, в немалой степени такое положение дел стало возможным благодаря успеху китайской дипломатии, обозначившей для США «красную линию» по вопросам, касающимся Тайваня [55]. Например, Китай занял более жесткую позицию в отношении американских продаж оружия острову. Резкая реакция Пекина последовала на объявленную Соединенными Штатами продажу оружия в 2010 г. Китайская сторона заявила, что эти действия Америки негативно скажутся на двустороннем взаимодействии по международным и региональным проблемам, а также повлекут за собой заморозку военных обменов, откладывание совещаний по вопросам международной безопасности, нераспространения и контроля над вооружениями на уровне заместителей министров и введение санкций в отношении американских оборонных предприятий, связанных с продажами оружия Тайваню. На практике Китай приостановил китайско-американское военное сотрудничество с января по октябрь 2010 г., а также отказал в визитах высокопоставленным деятелям США. Так, например, в июне 2010 г. на предложение Министерства обороны США о визите в Пекин министра обороны Р. Гейтса Китай ответил, что сейчас для этого «неподходящее время» [56]. Как следствие, следующие американские продажи оружия Тайваню носили нерегулярный характер (производились в 2011, 2015 гг. на суммы 5,9 млрд долл. и 1,83 млрд долл. соответственно) и, хотя встречались Китаем с неизменной критикой, не нарушали «красной линии» Пекина относительно того, чтобы в пакете продаж не фигурировали истребители F-16C/D и дизель-электрические подводные лодки. Более того, китайские исследователи отмечают, что перед продажей оружия в 2011 г. Соединенные Штаты фактически провели предварительные консультации с китайской стороной. По информации некоторых экспертов, ведущееся обсуждение доходило до конкретного списка поставляемых вооружений [57]. Эти факты свидетельствовали о дальнейшей корректировке американской позиции по поводу «шести гарантий» Р. Рейгана, в числе которых, как было указано выше, присутствовало заверение в том, что США не будут проводить предварительных консультаций с КНР в отношении продажи оружия Тайваню. Эти «послабления» в следовании «шести гарантиям» привели к тому, что в апреле 2014 г. на заседании подкомитета сената США на вопрос республиканца Марко Рубио, по-прежнему ли администрация Б. Обамы сохраняет приверженность всем «шести гарантиям», помощник госсекретаря США по делам Восточной Азии и Тихого океана Дэниел Рассел не смог дать четкого и однозначного ответа, ограничившись расплывчатым заявлением о том, что «шесть гарантий продолжают играть важную роль в нашем подходе [к тайваньскому вопросу]» [58].

Общая нацеленность Америки на сохранение стабильных отношений в районе пролива и решение не разыгрывать «тайваньскую карту» в ходе реализации своей стратегии «возвращения в Азию» была отмечена китайской стороной. Так, после переговоров с госсекретарем США Джоном Керри в сентябре 2013 г. министр иностранных дел КНР Ван И заявил, что «тайваньский вопрос находится в контролируемом состоянии» [59]. Исследователи Китайского института международных проблем в своем аналитическом докладе 2015 г. также отмечали, что при условии поддержания стратегической сдержанности и Китаем, и США тайваньский вопрос будет оставаться в числе «управляемых» разногласий между двумя странами [60].

Приход к власти на Тайване новой администрации во главе с лидером ДПП Цай Инвэнь в результате прошедших в январе 2016 г. президентских выборов вновь актуализировал вопрос о том, как будут складываться отношения в рамках «треугольника» Китай—США—Тайвань. Доктрина ДПП, как было отмечено выше, заявляет о фактической независимости Тайваня, и, исходя из этой позиции, Цай Инвэнь до сих пор не признала «консенсус 1992 года». В своем инаугурационном обращении новый президент предпочла придерживаться стратегии двусмысленности. Она отметила, что будет следовать Конституции Китайской Республики как избранный в соответствии с ней президент, и выделила в качестве элемента существующей политической основы межбереговых отношений «факт проведения в 1992 году переговоров между двумя организациями, представлявшими каждую из сторон пролива…, когда было достигнуто совместное признание необходимости отложить разногласия для поиска точек соприкосновения» [61]. Ее заявление позволило избежать кризиса в межбереговых отношениях, с одной стороны, но с другой — не удовлетворило Пекин, который потребовал высказать четкую позицию относительно признания принципа «одного Китая» [62]. Продолжающаяся до сих пор неопределенность поколебала политическую основу взаимодействия между берегами Тайваньского пролива и привела к застою в работе механизма консультаций и переговоров между Канцелярией Госсовета КНР по делам Тайваня и тайваньским Советом по делам материковой части, а также Ассоциацией по развитию связей между берегами Тайваньского пролива и Фондом обменов через Тайваньский пролив [63]. Пекин не собирается отказываться от своей принципиальной позиции: условием для начала конструктивных переговоров и дальнейшего развития отношений с Тайванем является отказ администрации Цай Инвэнь от поддержки независимости и принятие «консенсуса 1992 года». В данной ситуации новый президент Тайваня активизировала усилия своей дипломатии не только на традиционном американском, но и на японском и южноазиатском направлениях. Представителем Тайваня в Токио Цай Инвэнь назначила Се Чантина, служившего премьер-министром с 2005 по 2006 гг. при администрации Чэнь Шуйбяня. Беспрецедентно высокий уровень политического чиновника, направляемого на дипломатическую работу в Токио, демонстрирует значение, придаваемое новой тайваньской администрацией этим отношениям. По словам Се Чантина, инструкции, данные ему президентом, включают задачу дальнейшего углубления и укрепления основывающихся на уже солидном фундаменте двусторонних связей между народами Японии и Тайваня [64]. В свою очередь японские премьер-министр С. Абэ и министр иностранных дел Ф. Кисида тепло встретили новость о победе Цай Инвэнь, публично назвав Тайвань «давним другом и образцом демократии» и выразив надежду на укрепление связей с островом при ее президентстве [65]. Энтузиазм, проявленный Японией по поводу прихода к власти на Тайване кандидата оппозиционной партии, выступающего за противодействие сближению с материком, стал причиной вызова китайской стороной японского посла в Пекине для «инструктажа» по поводу позиции КНР по тайваньскому вопросу и напоминания о принципе «одного Китая» [66]. Китай видит тревожащие признаки в имевших место интервью Цай Инвэнь японским и американским газетам с заявлениями о том, что Тайвань является «независимым и суверенным государством», так как считает, что Тайбэй стремится добиться большей поддержки от Токио и Вашингтона [67]. Также внимание Пекина обратила на себя провозглашенная администрацией Цай Инвэнь политика «движения на юг», предполагающая экономическое сближение со странами АСЕАН в целях ослабления зависимости острова от материка. Судя по всему, «несговорчивость» Тайваня влечет ряд не совсем желательных для него последствий: по данным тайваньского правительства, с середины мая по середину августа 2016 г. число туристических групп, прибывающих из Китая, упало почти на 40% по сравнению с тем же периодом прошлого года, а общее количество посетителей с материка в августе — на 32% [68]. Решение Организации международной гражданской авиации не приглашать Тайвань в качестве «гостя» на свое заседание в сентябре 2016 г. заставило иностранных наблюдателей предположить, что причиной тому послужили натянутые отношения между Пекином и Тайбэем [69]. В этой ситуации чувствительность Китая в отношении того, какую позицию занимают США и какие шаги предпринимаются ими по отношению к Тайваню, лишь возрастает.

Что касается Соединенных Штатов, то, приветствуя назначение тайваньского президента, Америка в то же время с осторожностью подошла к появившейся напряжённости в межбереговых отношениях. Как подчеркнула январская статья в американском издании Wall Street Journal, комментируя проходившие в 2016 г. тайваньские президентские выборы, победа Цай Инвэнь может стать «потенциальной головной болью для Вашингтона» [70]. С одной стороны, Америка не может просто отстраниться от межпроливных отношений, так как союзники и партнеры США, вероятно, воспримут этот уход как знак того, что гарантии безопасности США больше не являются заслуживающими доверия. Более того, широкая поддержка острову обеспечивается благодаря существующему в Конгрессе США крупному тайваньскому кокусу (caucus): так, в мае 2016 г. палата представителей Конгресса приняла резолюцию, провозглашающую, что Закон об отношениях с Тайванем и «шесть гарантий» остаются «краеугольным камнем» американо-тайваньских отношений, и призывающую президента США и Госдепартамент к «публичному, активному и последовательному» подтверждению приверженности им [71]. После проведения соответствующего рассмотрения 6 июля 2016 г. это решение было единогласно одобрено Сенатом США [72]. Таким образом, Америка продолжает сохранять приверженность обязательствам перед Тайванем, в том числе военного характера. Однако, как отмечал Ричард Буш, один из ведущих американских экспертов по Тайваню, исходя из опыта периода Чэнь Шуйбяня, США не могут позволить себе безоговорочно поддерживать все действия Цай Инвэнь и будут выступать против любых поступков, носящих, по их мнению, провокационный характер. Исследователь высказал мнение, что Америке, возможно, вновь придется вернуться к практиковавшейся при Чэнь Шуйбяне политике сдерживания до тех пор, пока межбереговые отношения не вернутся в более устойчивое состояние [73].

Приход к власти в США президента Дональда Трампа первоначально вызвал опасения, что новая администрация коренным образом пересмотрит свою позицию в тайваньском вопросе. Принятый Д. Трампом в декабре 2016 г. телефонный звонок от тайваньского президента Цай Инвэнь [74], а также провокационные интервью американского лидера с заявлениями о том, что Америка «не обязательно должна» принимать принцип «одного Китая» всколыхнули американский истеблишмент и способствовали активизации китайской дипломатии на американском направлении. Однако уже в начале 2017 г. стало ясно, что радикальных изменений в позиции США не произошло: в ходе состоявшегося 10 февраля телефонного разговора Д. Трамп заверил председателя КНР Си Цзиньпина в готовности Америки уважать политику одного Китая, которая является основой двусторонних связей, а мартовский визит госсекретаря США Рекса Тиллерсона в Китай и апрельская встреча лидеров США и КНР во Флориде просигнализировали о стремлении Америки развивать столь важные двусторонние отношения в конструктивном русле.

Представляется, что оптимальным вариантом развития событий для Вашингтона по-прежнему являлось бы поддержание стабильности в отношениях между Пекином и Тайбэем и одновременное сохранение Тайваня в сфере своего стратегического влияния, что создавало бы менее благоприятную среду для Китая и добавляло «козырей» позиции США.

Таким образом, перед новым тайваньским президентом стоит сложная задача балансирования между внутренними и внешними политическими силами. Наравне с выработкой политики, удовлетворительной для своей партии и тайваньского населения, Цай Инвэнь следует убедить материк в готовности продолжать конструктивное развитие межбереговых отношений на уровне, достигнутом в период президентства Ма Инцзю, и продемонстрировать Вашингтону, что она разделяет его стремление к поддержанию стабильности в районе пролива.

То, какое место займет тайваньский вопрос в китайско-американских отношениях на современном этапе, будет во многом определяться тем, насколько успешно Цай Инвэнь удастся соблюсти описанный выше баланс в своем политическом курсе. Что же касается более отдаленной перспективы, то, как указывают китайские исследователи, нерешенность тайваньской проблемы неизбежно приведет к новым трениям между Пекином и Вашингтоном. Увеличение мощи Китая при сохранении американской способности влиять на Тайвань с целью сдерживания КНР станет серьезным препятствием на пути развития китайско-американских отношений нового типа и потребует того, чтобы стороны пришли к какому-либо соглашению.

Romberg A.D. Rein in at the Brink of the Precipice: American Policy toward Taiwan and U.S.-PRC Relations. Washington, D.C.: Stimson Center, 2003. P. 14. [↑]

Конституция КНР 1982 г. (с изм. 1988, 1993, 1999, 2004 гг.) // Законодательство Китая. [↑]

URL: http://chinalawinfo.ru/constitutional_law/constitution.

Си Цзиньпин. Урегулировать отношения между двумя берегами Тайваньского пролива, стоя на высоте интересов всей китайской нации. Из тезисов выступления на встрече с почетным председателем Гоминьдана Китая У Босюном (13.06.2013) // Си Цзиньпин о государственном управлении. Пекин: Изд-во лит-ры на иностранных языках, 2014. С. 319. [↑]

Там же. [↑]

«Фань фэньле гоцзя фа» цюаньвэнь: [Полный текст Закона о противодействии расколу страны] // Синьхуа. 14.03.2005. [↑]

URL: http://news.xinhuanet.com/newscenter/2005–03/14/content_2694168.htm.

См.: Го Чжэньюань. Чжун-мэй гуаньси чжун дэ тайвань вэньти: бяньхуа юй инсян: [Тайваньский вопрос в китайско-американских отношениях: изменения и последствия] // Гоцзи вэньти яньцзю: [Исследования международных проблем]. 2007. № 2. С. 20–25. [↑]

Совместное американо-китайское коммюнике. Шанхай. 27 февраля 1972 г. («Шанхайское коммюнике») // Системная история международных отношений в 4 т. События и документы. 1918–2003 / под ред. А.Д. Богатурова. Т. 4. Документы. 1945–2003 / сост. Е.Г. Капустян, А.В. Мальгин, А.А. Соколов. М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2004. С. 256. [↑]

Чжунхуа жэньминь гунхэго хэ Мэйлицзянь хэчжунго гуаньюй цзяньли вайцзяо гуаньси дэ ляньхэ гунбао (ицзюциба нянь шиэр юэ шилю жи): [Совместное коммюнике Китайской Народной Республики и Соединенных Штатов Америки об установлении дипломатических отношений (16 декабря 1978 года)] // Сайт посольства КНР в США. [↑]

URL: http://www.china-embassy.org/chn/zmgx/zywj/lhgb/t705074.htm.

Как заявлял министр иностранных дел КНР Хуан Хуа госсекретарю США Александру Хейгу, прибывшему в Пекин в 1981 г.: «Сотрудничество между Соединенными Штатами и КНР не может развиваться без достижения понимания по продажам оружия Тайваню, которые являются посягательством на суверенитет КНР и представляют серьезную угрозу развитию американо-китайских отношений». См.: Goldstein S.M. China and Taiwan. Cambridge: Polity Press, 2015. P. 61. [↑]

Чжунхуа жэньминь гунхэго хэ Мэйлицзянь хэчжунго ляньхэ гунбао (ицзюбаэр нянь ба юэ шици жи): [Совместное коммюнике Китайской Народной Республики и Соединенных Штатов Америки (17 августа 1982 года)] // Сайт Министерства иностранных дел КНР. [↑]

URL: http://www.fmprc.gov.cn/web/ziliao_674904/1179_674909/t4924.shtml.

Taiwan Relations Act. January 1, 1979 // American Institute in Taiwan. [↑]

URL: http://www.ait.org.tw/en/taiwan-relations-act.html.

Там же. [↑]

Американский институт на Тайване играет роль неофициального представительного органа США. [↑]

Feldman H. President Reagan’s Six Assurances to Taiwan and Their Meaning Today // WebMemo. The Heritage Foundation. 2007. Oct. 2, № 1653. P. 2. [↑]

DPP Resolution on Taiwan's Future. Kaohsiung, 8 May 1999 // New Taiwan Ilha Formosa. [↑]

URL: http://www.taiwandc.org/nws-9920.htm.

Си Цзиньпин. Вместе осуществим китайскую мечту о великом возрождении китайской нации. Выступление на встрече с почетным председателем Гоминьдана Китая Лянь Чжанем (18.02.2014) // Си Цзиньпин. Указ. соч. С. 327. [↑]

Christensen T.J. A Strong and Moderate Taiwan. Speech to U.S.-Taiwan Business Council. Defense Industry Conference, Annapolis, Maryland. 2007. Sept. 11. // U.S. Department of State. Archive. [↑]

URL: http://2001–2009.state.gov/p/eap/rls/rm/2007/91979.htm.

Томас Кристенсен, заместитель помощника Госсекретаря США по делам Восточной Азии и Тихого океана в обращении к Американо-тайваньскому торговому совету в сентябре 2007 г. заявил: «Мы не признаем Тайвань в качестве независимого государства, и мы не принимаем утверждение, что провокационные заявления о независимости Тайваня каким-либо образом благоприятствуют поддержанию статус-кво или мира и стабильности в Тайваньском проливе… Мы хотели бы вновь заявить о том, что мы не поддерживаем членство Тайваня в международных организациях, которые требуют статуса государства». См.: Christensen T.J. Op. cit. [↑]

Goldstein S.M. Op. cit. P. 119. [↑]

Full text of President Ma's Inaugural Address // The China Post. 2008. May 21. [↑]

URL: http://www.chinapost.com.tw/taiwan/national/national-news/2008/05/21/157332/p3/Full-text.htm.

С 2011 г. было разрешено посещение Тайваня и индивидуальным туристам. [↑]

См.: 2009 Чжунго гоцзи дивэй баогао: [Доклад о международном статусе Китая 2009] / Чжан Ювэнь, Хуан Жэньвэй. Пекин: Жэньминь чубаньшэ, 2009. С. 191–209. [↑]

Goldstein S.M. Op. cit. P. 123. [↑]

Лидеры двух берегов Тайваньского пролива еще в прошлом году начали обсуждать возможность встречи // Жэньминь жибао. 06.11.2015 [↑]

URL: http://russian.people.com.cn/n/2015/1106/c31521–8972737.html.

Owens B. America Must Start Treating China as a Friend // The Financial Times. 17.11.2009. [↑]

URL: http://www.ft.com/cms/s/0/69241506-d3b2–11de-8caf-00144feabdc0.html#axzz4EAaVlNaA.

Brzezinski Z. 8 Geopolitically Endangered Species // Foreign Policy. 2013. Jan. 3. [↑]

URL: http://www.foreignpolicy.com/articles/2012/01/03/­8_geopolitically_endangered_species.

Gilley B. Not So Dire Strait: How the Finlandization of Taiwan Benefits U.S. Security // Foreign Affairs. 2010. Vol. 89. № 1 Р. 44–60. [↑]

Glaser Ch. Will China’s Rise Lead to War? Why Realism Does Not Mean Pessimism // Foreign Affairs. 2011. March—April. № 2. Р. 80–91. [↑]

Freeman Ch.W. Jr. Beijing, Washington, and the Shifting Balance of Prestige: Remarks to the China Maritime Studies Institute // Middle East Policy Council. May 10. 2011. [↑]

URL: http://www.mepc.org/articles-commentary/speeches/beijing-washington-and-shifting-balance-prestige.

Mearsheimer J.J. Say Goodbye to Taiwan // The National Interest. March/April 2014. [↑]

URL: http://nationalinterest.org/article/say-goodbye-taiwan-9931.

Carpenter T.G. Taiwan and Other Security Clients Are Not Valuable Allies // National Interest. 2011. Aug. 3. [↑]

URL: http://nationalinterest.org/blog/the-skeptics/taiwan-other-security-clients-are-notvaluable-allies-5700.

Rothkopf D. Can the U.S. Afford to Continue Supporting Taiwan? // Foreign Policy. 01.02.2010. [↑]

URL: http://rothkopf.foreignpolicy.com/posts/2010/02/01/­can_the_us_afford_to_continue_supporting_taiwan.

См.: Brzezinski Z. Op. cit.; Mearsheimer J.J. Op. cit. [↑]

Rothkopf D. Op. cit. [↑]

Kane P. To Save Our Economy, Ditch Taiwan // New York Times. 2011. Nov. 10. [↑]

URL: http://www.nytimes.com/2011/11/11/opinion/to-save-our-economy-ditch-taiwan.html.

Свою идею он выводит, основываясь на работах датского политолога Ханса Муритцена, в 1988 г. предложившего общую теорию «финляндизации», известную как «адаптивная политика». Муритцен подчеркнул принципиальную разницу между состоянием «финляндизации» и марионеточным государством, пояснив, что «финляндизированное» государство идет на некоторые уступки «большому соседу», чтобы гарантировать важные элементы своей независимости и оставаясь внутренне суверенным. Безопасность, таким образом, достигается через интеграцию, а не конфронтацию. [↑]

Gilley B. Op. cit. P. 44–60. [↑]

Holmes J. R., Yoshihara Toshi. Red Star over the Pacific: China’s Rise and the Challenge to U.S. Maritime Strategy. Annapolis: Naval Institute Press, 2013. 312 p. [↑]

Blumenthal D. Rethinking U.S. Foreign Policy towards Taiwan // Foreign Policy. 2011. March 2. [↑]

URL: http://foreignpolicy.com/2011/03/02/rethinking-u-s-foreign-policy-towards-taiwan/

Mazza M. Don’t Ditch Taiwan // American Enterprise Institute. 2011. Nov. 11. [↑]

URL: https://www.aei.org/publication/dont-ditch-taiwan/

Blumenthal D., Schriver R., Stokes M., Hsiao R., Mazza M. Asian Alliances in the 21st century // Project 2049 Institute. 2011. [↑]

URL: https://project2049.net/documents/Asian_Alliances_21st_Century.pdf

Tucker N.B., Glaser B. Should the United States Abandon Taiwan? // The Washington Quarterly. 2011. Vol. 34. № 4. P. 23–37. [↑]

Rigger Sh. Why Giving Up Taiwan Will Not Help Us with China // Asian Outlook. 2011. Nov. 29. № 3. [↑]

URL: http://www.aei.org/outlook/foreign-and-defense-policy/regional/asia/why-giving-uptaiwan-will-not-help-us-with-china/

Paal D.H. Taiwan: Outlook for Cross-Strait Relations // Carnegie Endowment for International Peace. 2012. June 12. [↑]

URL: http://www.carnegieendowment.org/2012/06/12/taiwan-outlook-for-cross-straitrelations/bkih

Bush R.C. Uncharted Strait // Brookings Policy Brief Series / The Brooking Institution. 2013. Jan. 14. [↑]

URL: http://www.brookings.edu/research/papers/2013/01/14-taiwan-bush

van Tol Jan, Gunzinger M., etc. Air Sea Battle: A Point-of-Departure Operational Concept // Center for Strategic and Budgetary Assessments (CSBA). 2010. May 18. [↑]

URL: http://www.csbaonline.org/publications/2010/05/airsea-battle-concept/

Rehman I. Why Taiwan Matters. A Small Island of Great Strategic Importance // The National Interest. 2014. Feb. 28. [↑]

URL: http://nationalinterest.org/commentary/why-taiwan-matters-9971.

Blumenthal D. Op. cit.; Mazza M. Op. cit. [↑]

Rigger Sh. Op. cit.; Mazza M. Op. cit. [↑]

Paal D.H. Op. cit. [↑]

См.: Ли Ли, Чжан Цинцай, Хуан Си. Мэйго сюэцзе гуаньюй Мэй дуй Тай цзюнь шоу чжэнцэ дэ бяньлунь: [Дебаты американских ученых по поводу политики американских продаж оружия Тайваню] // Сяньдай гоцзи гуаньси: [Современные международные отношения]. 2011. № 10. С. 36–41; Тао Вэньчжао. Цзиньлай мэйго чжику гуаньюй Мэй дуй Тай чжэнцэ дэ чжэньлунь: [Недавние дискуссии американских научно-исследовательских институтов о политике США по отношению к Тайваню] // Сяньдай гоцзи гуаньси. 2012. № 2. С. 1–7. [↑]

См.: Лю Фэйтао. Мэйго шэ Тай чжэнцэ бяньлунь цзи Тай цзюнь шоу чжэнцэ цзоуши: [Дебаты об американской политике по отношению к Тайваню и тенденции в политике продаж оружия] // Гоцзи вэньти яньцзю: [Исследования международных проблем]. 2012. № 4. С. 57. [↑]

Ху Линвэй. «Я-тай синь гэцзю ся дэ Тайхай цзюйши» сюэшу яньтаохуэй цзуншу: [Итоги симпозиума «Ситуация в Тайваньском проливе в условиях новой обстановки в АТР»] // Тайвань яньцзю: [Исследования Тайваня]. 2013. № 2. С. 80. [↑]

См.: Чжу Чжунбо. Шэ тай вайцзяо линюй дэ жогань цяньянь вэньти юй сыкао: [Несколько актуальных вопросов и мыслей по поводу связанной с Тайванем дипломатии] // Гоцзи чжэнчжи яньцзю: [Исследования международной политики]. 2014. № 6. С. 53–75. [↑]

Лю Фэйтао, Тэн Цзяньцюнь, Шэнь Ямэй, Цуй Лэй, Ду Лань. Чжун-мэй фэньци гуань кун дэ лилунь юй шицзянь и чжэнчжи, цзинцзи, аньцюань вэй ши цзяо: [Теория и практика сдерживания и контроля китайско-американских разногласий с точки зрения политики, экономики, безопасности] // CIIS яньцзю баогао (Чжунго гоцзи вэньти яньцзю юань): [Исследовательский отчет CIIS (Китайский институт международных исследований)]. 2015. № 11. С. 48. [↑]

East Asian Strategic Review 2011 / The National Institute for Defense Studies. Tokyo: The Japan Times, 2011. P. 117. [↑]

Лю Фэйтао, Тэн Цзяньцюнь, Шэнь Ямэй, Цуй Лэй, Ду Лань. Там же. Чжу Чжунбо. Указ. соч. С. 59–60. [↑]

US Senator Rubio seeks answers on the ‘six assurances’ // Taipei Times. 05.04.2014. [↑]

URL: http://www.taipeitimes.com/News/front/archives/2014/04/05/2003587314/1.

Ван И хуэйу Кэли тань тайвань вэньти: цзай кэ кун дэ чжуантай чжи нэй: [Ван И встречается с Керри для обсуждения тайваньского вопроса: находится в контролируемом состоянии] // Дакунван. 21.09.2013. [↑]

URL: http://news.takungpao.com/taiwan/shizheng/2013–09/1915753.html.

Лю Фэйтао, Тэн Цзяньцюнь, Шэнь Ямэй, Цуй Лэй, Ду Лань. Там же. [↑]

Full Text of President Tsai's Inaugural Address // Focus Taiwan. News Channel. 20.05.2016. [↑]

URL: http://focustaiwan.tw/news/aipl/201605200008.aspx.

Bush R.C. Tsai’s Inauguration in Taiwan: It Could Have Been Worse // The Brookings, 23.05.2016. [↑]

URL: http://www.brookings.edu/blogs/order-from-chaos/posts/2016/05/23-tsai-ing-wen-inaugurationtaiwan-bush.

Ответственность за застой в работе механизма коммуникаций между берегами Тайваньского пролива лежит на Тайване // Жэньминь жибао. 30.06.2016. [↑]

URL: http://russian.people.com.cn/n3/2016/0630/c31521–9079616.html

Hsieh Promises to Deepen Ties with Japan // Taipei Times. 10.06.2016. [↑]

URL: http://www.taipeitimes.com/News/front/archives/2016/06/10/2003648280

Цит. по: Chen Yo-Jung. Taiwan Elections: An Opportunity for Japan? // The Diplomat. 29.01.2016. [↑]

URL: http://thediplomat.com/2016/01/taiwan-elections-an-opportunity-for-japan/

Там же. [↑]

Beijing Warns Taipei after Tsai Discussed 'Independence' in Interviews // People’s Daily. 09.10.2016. [↑]

URL: http://en.people.cn/n3/2016/1009/c90000–9124160.html

См.: Taiwanese Official Criticizes China's Move to Limit Visitors to Island // Nikkei Asian Review. 22.09.2016. [↑]

URL: http://asia.nikkei.com/Politics-Economy/Economy/Taiwanese-official-criticizes-China-s-move-to-limit-visitors-to-island

Tsai 'Upset' with Taiwan's Exclusion from UN Body Meeting due to China Interference // Nikkei Asian Review. 23.09.2016. [↑]

URL: http://asia.nikkei.com/Politics-Economy/Policy-Politics/Tsai-upsetwith-Taiwan-s-exclusion-from-UN-body-meeting-due-to-China-interference?page=1

Taiwan Vote Sparks Concerns from Beijing to Washington // The Wall Street Journal. 14.01.2016. [↑]

URL: http://www.wsj.com/articles/taiwan-vote-sparks-concerns-from-beijing-to-washington-1452745057

Reaffirming the Taiwan Relations Act and the Six Assurances as Cornerstones of United States-Taiwan Relations. 114th Congress (2015–2016) [↑]

URL: https://www.congress.gov/bill/114thcongress/house-concurrent-resolution/88/text

Reaffirming the Taiwan Relations Act and the Six Assurances as Cornerstones of United States-Taiwan Relations (Senate. 2016. July 6) [↑]

URL: https://www.congress.gov/congressionalrecord/2016/07/06/senate-section/article/S4837–1.

См.: Bush R. Taiwan’s January 2016 Elections and Their Implications for Relations with China and the United States // Order from Chaos. Foreign Policy in a Troubled World / Asia Working Group. The Brookings Institution. Paper 1. Dec. 2015, p. 23. [↑]

Звонок стал первым официальным телефонным разговором между президентом или избранным президентом США и главой Тайваня с 1979 года, когда дипломатические связи администрации Тайваня с Вашингтоном прекратились. [↑]